Пара пропущенных сцен про сановника Шэн Чжуя, 2-ая и 39-ая серии.
читать дальше
***
Княжна Цинхэ считала разумным не участовать в борьбе сторон, но пульс столичных событий и дворцовых интриг, словно домашний лекарь, проверяла исправно. Поэтому на семейном обеде в конце осени обсуждали не только грядущий турнир женихов, но и последнюю новость: в доме хоу Нина под именем Су Чжэ остановился глава союза Цзянцзо Мэй Чансу, первый в списке Ланъя. И теперь наследный принц и принц Юй вступили в ожесточенную схватку за право заполучить сей талант себе в советники.
— Что ж, — сказал отец. — Похоже, тот, кто выиграет эту битву, выиграет и войну.
Матушка согласно кивнула.
Княжна была в неплохих отношениях с императрицей и терпеть не могла благородную супругу Юэ, а потому желала победы принцу Юю — пусть и не настолько, чтобы вмешиваться. Сам Шэн Чжуй с принцами близко не общался, а если судить по делам и их последствиям, особенно за пределами столицы — то не было между Четвертым и Пятым никакой разницы. Правда, была надежда, что, когда один из них наконец победит, то соизволит все же заняться делом. Глупая надежда, но даже чиновнику из министерства финансов дозволено мечтать.
И если так смотреть, то приезд Мэй Чансу, скорее, к добру. Особенно, если он станет давать советы не только в интригах, но и в делах управления. В конце концов, в 14 округах Цзянцзо простой люд живет сытнее и спокойнее, чем во многих других областях Великой Лян. И вряд ли это заслуга императорских чиновников.
***
Второй год подряд начинался в столице с переполоха. Впрочем, по сравнению с убийством евнуха под дворцовыми стенами, кражи в Министерстве и нескольких богатых домах можно было считать пустяком. И этот пустяк не омрачил настроение Шэн Чжуя — министр финансов вообще не думал, что его можно испортить после того, как ситуация с неурожаем в пяти округах разрешилась столь благополучно. А потом на третий день Нового Года пришел Цай Цюань и принес доклад по делу о взрыве в мастерской фейерверков.
Нет, Шэн Чжуй не удивился. Возмутился, да, вспоминая ту преисподнюю, в которую превратилась улица у Северных ворот. Как он укорял себя тогда за нерасторопность! А оказывается, мастерская была обречена именно в тот миг, когда он подал доклад… Но удивляться — удивляться тут было нечему. Разве от последствий засухи в восьми областях Циньнани, о чем он сам не так давно и рассказывал принцу Цзину, погибло меньше людей? Всего-то и разницы, что не в одночасье…
Все показания, все зацепки указывали на Чжу Юэ, но увы, не было прямых доказательств, что все делалось с ведома и по приказу принца Юя. Кто помешает принцу заявить, что не только исполнение, но и задумка приналежала целиком его непутевому шурину, а он всего лишь недосмотрел? Было уже такое, и не раз. Другое дело, что речь шла о борьбе за власть и только о ней, на сей раз император может и не поверить. Главное — правильно и вовремя доложить. Шэн Чжуй был уверен, что Цай не упустил в докладе ни единой мелочи, но стоит ли нарушать протокол и просить аудиенции до официального открытия двора? На кого разгневается император, вынужденный прервать праздники — на преступников или на доложивших сановников? Лучше все же перепроверить доклад и как следует сопоставить с прошлогодним делом, пусть даже это и займет десяток дней.
Но на пятый день Нового года матушка княжна Цинхэ, вернувшись из дворцового города, рассказала о закрытии дворца Чжило. А на шестой в столице вовсю судачили о дерзком налете на Управление Сюаньцзин, похищении мятежника и домашнем аресте принца Цзина. Что ж, глупо было надеяться, что принц Юй стерпит обиду, стерпит возвышение младшего брата, превратившее в ничто столь долгожданную победу над Восточным дворцом.
Пожалуй, изъянов в докладе министра Цая все же нет. Разве допустимо откладывать правосудие?
На первый взгляд, их появление прервало всего лишь новогодний визит брата императора, но потом оказалось: даже умей они прозревать и слышать сквозь стены, и тогда не пришли бы более вовремя. Император кричал о сходстве двух дел, и пусть Цай негодовал на мягкость наказания — теперь у них все же был шанс, что несправедливость и равнодушие к простому люду уйдут в прошлое. Пусть не завтра, но скоро.
Уже на следующий день Шэн Чжуй вдруг подумал еще об одном возможном сходстве. Да, взрыв в мастерской был более ужасным преступлением, чем сама мастерская, но наследный принц эту мастерскую все же организовал. Похищение офицера мятежной армии Чиянь из Управления Сюаньцзин… Но если об этом не подумал император, то верным подданным тем более не след.
А потом Ревизионную палату возглавил Е Шичжэнь, достойный и опытный сановник, благодаря которому Палата хоть как-то работала, пока Чжу Юэ исполнял поручения принца Юя и гулял по веселым домам. И это еще одним иероглифом ложилось в список событий, начавшихся с отставки предшественника самого Шэн Чжуя. О чем, пожалуй, верным подданным его величества тоже пока не следовало думать слишком громко.
***
Цай Цюань, обнаружив, сколь мало случайного было в событиях последних двух лет, включая его собственное возвышение, может, и пришел бы в ярость. Шэн Чжуй же особого негодования в себе не находил.
В такой партии можно быть и камнем для игры. Особенно если цели твои совпадают с устремлениями сидящего за доской.